Первый кассационный суд общей юрисдикции отменил решение об отказе в передаче земли в посёлке «Сады Майендорф», ранее принадлежавшей санаторию «Барвиха». Прокуратура настаивала на возврате этих участков государству, сообщили ТАСС в пресс-службе суда.
В декабре 2024 года Одинцовский суд Подмосковья отказал Генпрокуратуре в возвращении около 100 гектаров земли в «Садах Майендорф». Прокуратура подала апелляцию, но Московский областной суд поддержал ответчиков.
Основанием для отказа в иске прокуратуры стал истёкший срок давности. Генпрокуратура требовала вернуть государству участки, приватизированные в начале 2000-х и впоследствии проданные частным лицам и компаниям.
Спор идёт о примерно 99 гектарах элитной земли на Рублёвке — между Барвихой и Жуковкой. Эти земли исторически относились к санаторию «Барвиха» Управления делами Президента РФ (УДП). Это не просто лесной массив: это территория вокруг резиденции «Майендорф» — зоны, где живут, лечатся, отдыхают и покупают участки очень богатые и очень влиятельные люди.
В начале 2000-х эти 99 гектаров ушли из госсобственности, были нарезаны на частные участки, оформлены на частные компании и офшоры и превратились в закрытый коттеджный посёлок «Сады Майендорф». Прокуратура утверждает: всё это было сделано незаконно, земля должна вернуться государству. Собственники отвечают: мы купили участки добросовестно и на законных основаниях — отстаньте.
Параллельно Генеральная прокуратура через гражданские иски пытается конфисковать участки и вернуть их в федеральную собственность. Управление делами президента, в свою очередь, требует с участников старой схемы компенсацию ущерба — то есть денег. Следственный комитет с 2013 года держит открытым уголовное дело по мошенничеству (ч. 4 ст. 159 УК РФ) — по факту «хищения» этих земель из федеральной собственности санатория. Это дело не закрыто до сих пор.
С точки зрения прокуратуры, в 2001 году тогдашний губернатор Московской области Борис Громов подписал постановление, по которому санаторий «Барвиха» (структура Управделами президента) «отказывается» от участка площадью 99 гектаров. Параллельно эти 99 га выводятся из федеральной собственности и передаются частной компании «Кантри-Про». Формальное обоснование — инвестиционный проект: реконструкция усадьбы Мейендорф, благоустройство территории, обустройство правительственной резиденции и прилегающих зон отдыха.
ООО «Кантри-Про», уставной капитал которого составлял всего 8 400 рублей, получает весь этот массив — 99 гектаров — за 54,5 млн рублей. По расчётам прокуратуры, реальная стоимость земли в тот момент составляла около 13 млрд рублей. То есть цена, по версии надзорного ведомства, была занижена примерно в 236 раз. Именно это прокуратура называет ущербом государству.
После передачи участка «Кантри-Про» начинает дробить землю: меняются кадастровые номера, статус земли переводится под индивидуальное жилищное строительство, участок режется на лоты — будущие владения элитного коттеджного посёлка «Сады Майендорф».
Дальше эти лоты продаются частным лицам, структурам, связанным с крупными предпринимателями, а также офшорным компаниям. К 2009 году «Кантри-Про» ликвидируется. Её ликвидатором была Ирина Калгина, которой сейчас принадлежит доля компании «Сады Майендорф». Формальный бенефициар исчезает, деньги растворяются, а конечные владельцы уже сидят на земле с оформленными правами.
Прокуратура формулирует обвинение так: чиновники Управделами президента и аффилированные структуры фактически вывели из федеральной собственности рекреационную территорию санатория «Барвиха» и передали её частной фирме под видом «инвестиционного проекта по реставрации Мейендорфа». На самом деле, считает ведомство, это была витрина — проект использовали как прикрытие, чтобы легализовать передачу особо дорогой «президентской земли» в частные руки с последующей перепродажей сверхбогатым покупателям. А значит, приватизация ничтожна, сделки должны быть признаны недействительными, а земля — возвращена государству.
Собственники участков выстроили оборону по нескольким линиям — юридическим, экономическим и политическим. Главный тезис защиты: государство не пострадало. По их версии, Управделами президента и санаторий «Барвиха» «в сухом остатке» ничего не потеряли. Территорию вокруг замка Мейендорф расчистили, благоустроили, огородили, вывезли свалки, провели инженерные сети, построили дороги и коммуникации. Сам замок Мейендорф отреставрировали и превратили в государственную резиденцию, а прилегающие зоны санатория получили «элитный облик».
Часть земли и объектов, утверждают они, была возвращена или передана обратно государству и УДП — например, в селе Знаменское и объекты на территории резиденции. Иными словами, в их логике это был инвестиционный договор: инвестор вложился в дорогостоящие объекты, а земля стала компенсацией за проделанные работы.
Защита настаивает: в начале 2000-х действовал закон «О плате за землю», который предусматривал так называемую нормативную цену. Государство продавало землю именно по этой цене, а не по рыночной. Таким образом, 54,5 млн рублей — это не «подарок друзьям», а законно утверждённая расчётная стоимость на тот момент. Прокуратура, впрочем, считает этот аргумент фикцией: по её словам, «норматив» использовали как ширму, чтобы прикрыть занижение цены и легализовать вывод федеральной собственности.
Большинство нынешних владельцев купили участки уже потом — в 2010-х и 2020-х годах, у промежуточных собственников. Для них всё выглядело безупречно: участок стоял в ЕГРН, арестов не было, сделка прошла государственную регистрацию. И даже если когда-то кто-то украл у государства, говорят владельцы, — «мы не мы, корову не видели». Мы купили легально, заплатили деньги, и никто не имеет права лишить нас собственности без компенсации.
Ещё один аргумент защиты — срок исковой давности. Юристы напоминают: прокуратура обратилась в суд слишком поздно. По общему правилу действует трёхлетний срок, а даже при максимально возможных десяти годах — всё давно истекло. Кроме того, позиция Конституционного суда РФ, что по антикоррупционным искам можно изымать имущество у чиновников без ограничения сроков, в данном случае не применима. Владельцы участков — не чиновники, речь идёт не о коррупции и не о взятках, а о старом инвестиционном договоре. Следовательно, обычная давность действует, и она давно прошла.
На это прокуратура отвечает: «Это была по сути афера, с ущербом природе и интересам государства. А значит, вопрос публичный, и пропуск срока не спасает». Тем не менее, долгое время суды соглашались именно с версией о пропущенной давности, что и позволяло владельцам сохранять свои участки.
Ответчики по искам прокуратуры — это не случайные дачники, а настоящая «тяжёлая артиллерия» российского бизнеса и элиты.
Дмитрий Мазепин — бывший владелец «Уралхима», миллиардер.
Алексей Богачев — банкир и девелопер, входивший в топ-200 богатейших бизнесменов России по версии Forbes. Третьим лицом в деле проходит компания Labini Investments Limited, зарегистрированная на Кипре. Она связана с десятком фирм Богачева и частично принадлежит предпринимателю, как следует из кипрского и российского реестров. Именно через эту фирму в 2020 году Богачев получил участок. Сделка велась с участием других фигурантов дела: компания «Астория», принадлежавшая Розе Самиевой, продала участок рядом с санаторием «Барвиха» фирме «ПрофИнвест». Участок расположен прямо на побережье реки Саминка. «ПрофИнвест» поделила землю надвое и продала ещё одной кипрской компании — Trofense Holding Limited, а та — Labini Investments Limited, и в конечном счёте Алексею Богачеву. Trofense Holding Limited связана с землями бывшего депутата Госдумы Ильдара Самиева. Ему принадлежали участки по другую сторону реки Саминка, рядом с санаторием «Барвиха». Самого депутата новое дело не касается, но в качестве третьих лиц указаны Роза и Рафик Самиевы, а также его бывший деловой партнёр Сергей Говядин.
Надежда Адвокатова — жена ресторатора Аркадия Новикова. Сама Надежда занимается цветочным бизнесом: ей принадлежит несколько фирм, которые оформляли офисы «Роснефти» и «Газпрома».
Екатерина Джанашия — бывшая супруга девелопера Михаила Хубутии. В 1990-е у Хубутии была сеть оружейных магазинов, позже он стал членом Совета по государственно-частному партнёрству при Военно-промышленной комиссии при Правительстве РФ. Более известен как глава совета директоров «Торгового дома Шатёр», управляющего «Гостиным двором» и «Манежем». Прокуратура просит изъять у Екатерины три земельных участка — два по 30 соток и один на 37 соток. Хубутия, который когда-то покупал эти земли и оставил их бывшей супруге, назвал судебное разбирательство «беспределом».
Зоя Струнина — мать Леонида Струнина, которому принадлежат московский ЦУМ и петербургский ДЛТ. Зоя Струнина владеет компанией «Староникольская аптека», основной вид деятельности которой — аренда и управление недвижимостью.
Валерий Гордышев — предприниматель, бывший владелец «Первой сбытовой компании», сотрудничавшей с «Белгородским Водоканалом». У него хотят изъять два участка площадью 2,1 гектара и 8,3 сотки. Позже Гордышев продал эти земли предпринимателю Ивану Маркаряну.
Помимо них, в деле фигурирует Kensway Limited и другие кипрские и карибские компании, через которые оформлялись сделки.
Третьи лица, привлечённые к процессу, — это почти весь «государственный блок»: Управление делами президента РФ, сам санаторий «Барвиха», Правительство Московской области, Минимущество региона, Росимущество и администрация Одинцовского округа.
В декабре 2024 года Одинцовский городской суд Московской области отказал Генеральной прокуратуре в изъятии 13 участков (примерно 8 гектаров из спорных 99). Мотивировка проста: срок исковой давности истёк, а владельцы — добросовестные приобретатели, оформившие права на землю законно.
В январе 2025 года Генпрокуратура подала апелляцию. Главный тезис: это была мошенническая приватизация. Земля относилась к федеральной рекреационной зоне санатория «Барвиха», продавать её нельзя было в принципе. Цена занижена в сотни раз, а значит, сделка ничтожна с самого начала.
6 августа 2025 года Московский областной суд — апелляционная инстанция — формально отменил решение Одинцовского суда, но по сути вновь отказал прокурорам. Суд признал, что первый вердикт был вынесен «не идеально», однако требования Генпрокуратуры всё равно не подлежат удовлетворению. Ключевой довод тот же: истёк срок исковой давности.
И вот 24 октября 2025 года Первый кассационный суд общей юрисдикции (пересматривающий решения судов Московской области и Мособлсуда) отменил отказ прокуратуре. Иными словами, кассация заявила: просто отмахнуться от требований Генпрокуратуры больше нельзя.
Решение кассации ломает удобную для владельцев конструкцию: «Да, возможно, когда-то что-то было не так, но срок давности прошёл — идите мимо». Теперь этот аргумент больше не работает. Дело не закрыто — его обязаны рассмотреть заново, уже с учётом позиции кассационной инстанции.
Важно уточнение: в опубликованном сообщении суда не сказано прямо, куда именно возвращено дело — в первую инстанцию или в апелляцию. Но по стандартной процедуре кассация не выносит новый приговор сама, а направляет дело «на новое рассмотрение с учётом допущенных нарушений». Так что можно предположить, что процесс начнётся заново в суде нижестоящего уровня.
Управление делами президента (УДП) официально признано потерпевшим в уголовном деле, связанном с утратой земли санатория «Барвиха». В отдельном процессе УДП требует взыскать около 743 млн рублей ущерба с бывших руководителей компании «Кантри-Про» — именно за утрату 52 600 кв. м (порядка пяти гектаров) санаторной территории.
Эта линия идёт параллельно основному судебному спору и показывает главное: сам аппарат президента считает, что у него украли актив. Если Генпрокуратура добьётся возврата земли или хотя бы компенсации, это напрямую усилит позиции УДП — ведомства, отвечающего за президентские резиденции, госдачи и «режимные» объекты.
Сегодня каждый участок в «Садах Майендорф» оценивается рынком в сотни миллионов — миллиарды рублей. Простая «поляна» без застройки может стоить от 700 млн до 1,1 млрд рублей. Готовые дома с бассейнами, кинозалами и садами-лабиринтами продаются за 1,5–2 млрд. Отдельные поместья оцениваются в 6–7 млрд рублей.
Рынок трактует эту землю как сверхлюксовый актив — символ статуса, сопоставимый с владением яхтой или частным островом. Поэтому даже возврат части территории — например, первых 8 гектаров, которые сейчас оспаривает прокуратура, — в нынешних ценах означает десятки миллиардов рублей. Это делает спор не просто юридическим, а стратегическим: государство фактически вступает в борьбу за один из самых дорогих кусков земли в России.
Барвиха и прилегающие к ней леса — традиционная зона отдыха и проживания представителей политико-силовой элиты. Ещё в 2010-х годах расследования связывали окрестности санатория «Барвиха» с высшими фигурами госкорпораций и ведомств.
Так, в публикации, процитированной «Ведомостями» и перепечатанной порталом «Укррудпром», рассказывалось, что глава «Роснефти» Игорь Сечин после развода начал в 2014 году строительство крупного особняка в непосредственной близости от санатория — на участке около 3 гектаров, скрытом за высоким забором и полосой соснового бора. Там же упоминались соседние участки, оформленные на членов его семьи.
В 2018 году СМИ сообщали, что Росреестр засекретил сведения о владельцах отдельных участков в Барвихе, предположительно связанных с Сечиным и другими представителями госструктур. Это лишь подтвердило, что сделки с землёй в этом районе давно имеют режим тишины и недоступности для общественности.
Барвиха — это не просто дорогая локация, а территория особого статуса, где границы между государственным и частным размыты, а любой судебный спор имеет политическое измерение.